Жуткая магия, которую он носил в своей душе и иглах
Густав Майринк. Начало.
Они говорят «Свет в конце туннеля », но иногда жизненно важно покинуть туннель, пока не стало слишком поздно.
Мой любимый автор, который наполняет меня надуманным вдохновением на хитрые сюжетные линии, собирался заткнуть свой свет, когда ему было всего 24 года ... Он не мог бы стать тем же причудливым Густавом Майринком, который известен сегодня (и не известный и не понятый, в то же время…) Он мог не начать писать свой шедевр 15 лет спустя, так как мог быть уже мертв. Однако не только жизнь непредсказуема. Смерть, как выяснилось, также может быть щедрой или, по крайней мере, в высшей степени хитрой - в общем, последующие сюжетные линии Майринка были связаны со смертью в ее многоликих воплощениях. В тот день в Праге он не нажал на курок, но в тот самый момент все, что выходит за рамки реальности, открывая потусторонние измерения, превратилось в его жуткие «ингредиенты» для причудливых «интеллектуальных блюд», которые он придумал. По иронии судьбы Смерть стала его музой.
Что заставило его задуматься о самоубийстве в 24 года? Никто не знает этого факта. В моей голове есть намек: «Поэтическая душа не может быть банкиром…» Возможно, что-то в его повседневной жизни не соответствовало его внутреннему миру. Для такого человека, как Майринк, было неправильно иметь обычную работу в обычном мире. Заработок не приносит удовольствия, если вы мысленно путешествуете куда-нибудь далеко каждый раз, когда приступаете к утомительной рутине. Ваша душа хочет погрузиться в чудесные измерения фантазии, открывать причудливые образы, играть красноречием, придумывать квазиреалистичные ситуации и персонажей… но вы вынуждены притворяться средним человеком с обычными ценностями, типичными мыслями, неприхотливыми стремлениями. Люди, рожденные необычными, нестандартно мыслящими, разрывая порочный круг мещанства, часто не могут найти свое место в жизни. Я полагаю, Майринк мог страдать от этого непрекращающегося разлада, изо всех сил пытаясь вырваться на свободу и показать миру, кем он является на самом деле. Возможно, его мучил какой-то экзистенциальный кризис, думая, что его жизнь несчастна и бессмысленна. Это только мои догадки. Ну, как я уже сказал, он все равно не умер в тот день. Что случилось?
И это почти невозможная история. Его револьвер, мирно лежавший на столе, сиял в лучах солнечного света. Однако разум Густава не был спокойным - он был немного взволнованным, но решительным. Он пробормотал неопределенно: «Конец лучше. В любом случае все доходит до конца. Вечная пустота Вселенной успокаивает ». Затем он медленно подошел к столу и потянулся за пистолетом. Один выстрел - и все надоедливые иллюзии наименее желанной реальности исчезнут. Минуты казались вечными. Наконец удрученный мужчина приставил револьвер к голове. Все могло закончиться, но он внезапно услышал звук, скользящий по полу. Шорох бумажного листа, который длился секунду, заставил его положить оружие. Он исходил со стороны двери. «Несколько свободных минут», - сказал он себе, и на его лице появилась хрупкая улыбка. Любопытство победило, и он решил ознакомиться со своим якобы «последним» земным знаком. Сюрприз превзошел его ожидания, когда он смотрел буклет под названием «Загробная жизнь». Это его поразило. Какой эзотерический символизм! Даже если это было простое совпадение, в нем говорилось, что выключать свет еще рано. Возможно, он не обратил бы внимания на этот знак, если бы не был членом тайного лондонского общества под названием «Герметический Орден Золотой Зари». Эта жуткая организация была посвящена исследованиям метафизических вопросов и паранормальных явлений. Они были особенно активны в конце 19 - начале 20 веков. Были ли они современными магами тогдашней эпохи или исследователями всего, что выходит за рамки обычного человеческого восприятия? Я могу оставить этот вопрос для ваших собственных откровений. Самым важным является то, что Майринк был одновременно банкиром и сторонником оккультизма, что составило его личный оксюморон; он был кем-то, кто существовал на грани естественного и сверхъестественного. Итак, действительно ли он верил в загробную жизнь, когда решил покончить жизнь самоубийством, был ли он уверен, что другие измерения реальны? Почему же тогда он передумал из-за брошюры, в которой упоминались высшие духовные силы, которые его защищают? Кто был этот спасительный незнакомец за его дверью? Было ли это каким-то образом спланировано или предсказано тайным обществом? Было ли это чистым совпадением? Такие вопросы могут быть непрекращающимися. Однако в этом событии произошла чудесная метаморфоза - Густав превратился в волшебника пера.
С этого момента он погрузился в изучение древней философии, в основе которой лежали различные интерпретации духовного царства. Он углубился в христианскую софиологию, каббалу, восточный мистицизм и даже алхимию. Если вас хоть немного не интересуют мистические знания, вы не сможете копаться в лабиринтах непонятных символов и парадоксов, порождаемых Майринком. Полученный вами опыт чтения ценен только тогда, когда вы готовы к трудностям, которые автор придумал для любопытных умов. Если обратиться к его пониманию этой устаревшей науки, его образ мышления, вероятно, вас удивит. Он никогда не считал это практической наукой, но однажды он сказал, что алхимия - это «заветное искусство королей, которое способно трансмутировать человека, его темную и изменяемую природу в Вечное, священное и вечно сознательное существо». Следовательно, алхимия - это не трансмутация металлов, не желание получить заветное золото из свинца, а метафизический опыт перевоплощения человека в более высокое существо.
Йог-экспрессионист
Я легко могу представить его медитирующим и практикующим йогу, что помогло ему «уловить» изобилие литературных идей. Тем не менее, вы должны иметь в виду, что Майринк был преимущественно писателем, а затем философом. Вы можете называть его любителем или даже шарлатаном, но он не создавал эзотерических учений - он был вдохновлен ими и превратил их в художественную литературу. Поэтому Густав Майринк не для тех читателей, которые предпочитают реализм. Если говорить простыми словами, жанры, с которыми он работал, охватывали фэнтези и ужасы, но они не воплощают в себе «обычные ужасы», даже знаменитого отца готической фантастики - Эдгара Аллана По. Поскольку его проза часто наполнена специфическим эмоциональным тоном рассказчика, поэтому вы даже можете представить себе шрамы на его лице и безумие или спокойствие в его глазах, он идеально соответствует жанру экспрессионизма. Рассказчик каждого Мейринка подобен пророку «грядущих загадок». Если бы вы могли нарисовать его гротескные символы, особенно самые ужасные, они бы напоминали персонажей из картин Альфреда Кубина - неудивительно, они дружили и, видимо, вдохновляли друг друга. В одном из рассказов Майринка «Солнечный удар» он изобразил себя и Кубина, пьющих вино и спорящих о существовании дьявола. Альфред выражает заманчивую мысль о том, что дьявол существует, потому что он может его нарисовать - а ни один художник не может нарисовать что-то несуществующее. Он имеет в виду, что то, что кажется мифическим, реально, пока вы можете это представить. Хотя Густав в начале этой истории якобы выступает против такой теории, называя ее «odium theologicum», он постепенно раскрывает, что все причудливое принадлежит сверхчувственному - временами вы не понимаете, действительно ли это случилось с вами, но это действительно так. не значит, что этого не произошло.
Это доказывает, что Майринк тоже сюрреалист, стирающий границы между мечтой и реальностью. Иногда он даже более сюрреалистичен, чем знаменитый Дали, но его образы остались в его словах. Его фантазия волшебна, соткана из карикатур, мистических путешествий и поразительных сопоставлений. В его мыслях есть нить Двойственности. Часто он сомневается в вариативности собственного опыта.
В вышеупомянутой работе он пишет о загадочной фигуре своего предполагаемого знакомого, доктора Сакробоско Хазельмайера. Он озадачивает читателя, говоря, что много раз писал на эту тему, чтобы избавиться от него. Затем он начал сомневаться, настоящий ли этот человек вообще. Так или иначе, этот персонаж становится ощутимым в «Солнечном ударе», предстая перед читательскими «глазами» и доказывая свое существование. Опыт с Сакробоско остается сюрреалистичным, и, читая о нем, возникает ощущение, что вы попали в чей-то сон.
В моей следующей статье о Густаве Майринке вы отправитесь в путешествие в прошлое, гуляя по изрешеченным местам старой Праги. Вы поймете, почему этот богемный город был таким особенным для этого уникального автора и почему он считается «порогом между видимым и невидимым мирами».
«У Праги нет своего названия без причины - по правде говоря, Прага - это рубеж между жизнью на Земле и Небеса, порог намного тоньше и уже, чем в других местах… » - Густав Майринк
Продолжение следует…
